социология воображения

Дугин А.Г. Социология Русского Общества. Часть 2

Часть 2.
Раздел 6. Русские и религия
Глава 37. Типы религии в русской истории
Два вида древнеславянского язычества - Православие, сектантство, атеизм
Глава 38. Религиозность. Нуменозность. Сакральность
Религиозность - Понятие «священного» у Р. Отто. Нумен - Нуменозность. Misterium tremendum. Ganz Andere - Первичность опыта сакрального - Фасцинация - Сакральность как структура религиозности
Глава 39. Структуры русской религиозности
Русская религиозность - Структура русской сакральности - Русское Оно - Пропорции керигмы и структуры - Религия как открытие, религиозность как сокрытие - Русское Оно как фундамент религии - Общее тело. Святая плоть

Дугин А.Г. Социология Русского Общества. Часть 1

Оглавление
Введение
Раздел 1. Русское общество и его структуры. Дробь человеческая
Глава 1. Введение в проблематику
Значение курса «Социологии русского общества» для социолога - Понятия «русское общество» и «российское общество»
Глава 2. Методологические основы структурной социологии. Структурализм
Структурная социология. Взгляды П. Сорокина и критика прогресса. - Социальное время. Идеи Ж. Гурвича - Конце света и постмодерн. Дадджал фундаменталистов и постистория Ж. Бодрийяра - Структурная лингвистика. Язык и речь у Ф. Соссюра - Структурная антропология. К. Леви-Стросс и реабилитация архаики - Дробь человеческая. П. Рикер и Ж.-П. Вернан - Коллективное сознание и коллективное бессознательное. Э. Дюркгейм и К.-Г. Юнг.- Диахроническое видение истории. Топика прогресса - Отказ от универсализма и европоцентризма
Глава 3. Структурализм и феноменология применительно к русскому обществу
Применение структуралистского метода к русскому обществу - Русская дробь - Русское как феномен (явление) - Русская структура. Карта коллективного бессознательного - Социология грибников, воров и взяточников - Ускользающий смысл - Проблемы с русским логосом. Аксиома Ф. Тютчев

Зигмунт Бауман: Конец света – это отсутствие уверенности в завтрашнем дне

Киев посетил выдающийся социолог Зигмунт Бауман, профессор университета Лидса (Великобритания) и автор таких знаковых для современных социологии и философии работ, как «Актуальность Холокоста», «Текучая современность» и «Индивидуализированное общество». Профессор Бауман принимал участие в конференции в рамках Дискуссионной платформы, проекта Первой киевской биеннале современного искусства.

Историко-философский анализ воображения в концепции Франсуа Федье.

Федье начинает с этимологического разбора, утверждая, что воображемое (L,imaginaire) и воображение (imagination) часто путают, не видя между ними разницы. Например, говорят о детском воображаемом, когда имеют в ввиду просто детское воображение.
На самом деле воображаемое происходит от латинского imaginarius оно может быть прилагательным или существительным. Как прилагательное оно означает идущее от образа, то есть обладает качеством образа. Как существительное оно указывает на конкретного индивида несущего образ и то, что существует в воображении (ссылается на Тита Ливия). Таким образом, делается вывод, что воображаемое - нечто относящееся к воображению. Оба этих термина состоят во взаимной корреляции «…без воображения нет воображаемого, поскольку воображению свойственно воображать что-то из воображаемого».

Д.Ружмон. Искусство любить и искусство воевать

Книга «Любовь и Запад», навеянная «Тристаном» Вагнера, представляет собой пространное рассуждение относительно мифа о Тристане и Изольде, в котором Дени де Ружмон увидел матрицу сумрачного эротизма прелюбодеяния, в течение восьми столетий выдаваемого европейской литературой за вершину любовной страсти. Любовь, которая воспламеняется, отворачиваясь от своего объекта, и достигает апогея в исступленном ожидании смерти. «Schon weicht dem Tag — die Nacht». В этой точке слова, которыми Батай 22 января 1938 г. закончил свое выступление «Притяжение и отталкивание», а именно: «Сущих объединяет то, что их разъединяет», — совпадают с главной идеей «Любви и Запада»; этому произведению, как известно, многим обязана работа Рене Жирара «Романтическая ложь и романтическая истина».

Н. Сперанская: Образ Бога. Эрос Бога. Начало Эрософии

Эротизм способен поставить на грань, на остриё гибельно-страстного очарования смертью, придающего сексуальному возбуждению опасный привкус. Эротизм может приблизить человека к подлинной трагедии, переживаемой как мистерия, где изощрённые испытания выливаются в пьянящий экстаз, а порывы чувственности грозят вот-вот перерасти в извращенную жажду. «Если единение двух любовников является следствием страсти, оно взывает к смерти, к желанию убийства или самоубийства. Знамением страсти является смертельное сияние», - пишет Батай.

Мишель Маффесоли. Околдованность мира или божественное социальное

Для того чтобы приступить к изучению чудесного в современном мире, можно принять за отправную точку «божественное социальное» – термин, которым Э. Дюркгейм обозначал связующую силу, лежащую в основе любого общества или ассоциации людей. Слово "миф" также могло бы быть использовано в том смысле, в каком Оно употребляется для обозначения того, что объединяет нас с каким-либо сообществом; речь идет не столько о содержании, которое относится к области веры, сколько о форме, вмещающей это содержание, т.е. о том, что является общей матрицей, что слу¬жит опорой «бытия-вместе» (1'etre-ensemble). Я воспользуюсь по этому случаю определением Зиммеля: «Религиозный мир уходит корнями в духовную сложность взаимоотношений отдель¬ного человека с ему подобными или же с группой ему подобных... эти взаимоотношения представляют собой чистейшие религиозные явления в обычном смысле этого слова».

От символического тела к репрезентативному пространству

Классические работы Фрезера показали, что монарх традиционно был связан с идеей сакральности. Герардус Ван дер Леув, например, утверждал, что сакральное возникает первоначально как безличная сила — мана, и лишь затем “приобретает форму”, связываясь со “спасителем”, богом и королем: “Король становится богом в момент своего появления, так как именно его появление меняет мир и открывает новую эру. Королевская слава в действительности связана с появлением в некой форме”.
В Римской империи связь между монархом и сакральным достигла кульминации, отразившись в культе императора как бога. Фигура императора воплощала сакральное, явившееся земному миру в данный момент времени. Смерть императора поэтому считалась катастрофой, нарушающей порядок мироздания.

Сартр и сакральное

Жан-Поль Сартр был атеистом, ни в жизни, ни в творчестве он никогда не делал уступок религии. Следует, однако, проводить различие между религией и сакральным — понятием, которое лежит в основе религиозного опыта, но не совпадает с верой в богов. Оно помогает понять столь разные феномены, как обмен дарами, магические и/или жертвенные обряды, война, безумие, художественное творчество, традиционные правила родства, пищевые и половые запреты, гадание и бытовые поверья, — феномены, чаще всего независимые от официального культа. Сартр был не просто чуток к ним (как чуток к ним практически каждый из нас), но и обращал на них особое внимание, выражавшееся в формах как теоретических, так и литературных. Исторически этот его интерес связан с интеллектуальной атмосферой во Франции 1930—1940-х годов, когда проблемы сакрального оказались актуальным предметом размышления: в качестве примеров можно назвать мистические романы Жана Жене (известно, как подробно проанализированы они у Сартра), эссе Дени де Ружмона (например, «Любовь в западной цивилизации», о которой Сартр написал статью незадолго до войны) и особенно деятельность Коллежа социологии (1937—1939), основатель которого Жорж Батай постоянно находился в отношениях диалога и спора с Сартром.

Страницы

Subscribe to социология воображения